Личный сорт героина
Я готовлю обед и отвлекаясь пишу стихи,
Я не могу оторваться от них,
Пусть у кого-то они и более лихи.
Я хотела написать про что-то большое, светлое,
Но это ведь Большое, его просто так не разглядеть,
Чуть не так повернешься - и нет его.
КАК КИТ ГЛАЗАМИ РЕБЕНКА.
Я смотрю на небо и вижу брюхо голубого кита.
Вижу и понимаю, осознаю как прикасаюсь ко дну и не тону,
Как понимаю: все там, а я здесь…
И не понять где высь, а где низ, где гордость, где спесь.
Мой обед оказался не плох – удивительно,
Я ведь забылась, унеслась непростительно.
Все живи говорят мне, вокруг оглянись,
Не проспи, стихами увлекшись, жизнь
У тебя ведь дети, работа, семейные обязательства,
А я пишу стихи – такое вот нежелательное обстоятельство
Я пишу, а потом боюсь перечитывать.
Вдруг все написанное, выплеснутое, слитое как в бреду
Окажеться чистым листом.
И я окажусь не там, где я есть а перед пустым столом.
Не в самой гуще событий, а за чьим-то чужим щитом.
Я не могу оторваться от них,
Пусть у кого-то они и более лихи.
Я хотела написать про что-то большое, светлое,
Но это ведь Большое, его просто так не разглядеть,
Чуть не так повернешься - и нет его.
КАК КИТ ГЛАЗАМИ РЕБЕНКА.
Я смотрю на небо и вижу брюхо голубого кита.
Вижу и понимаю, осознаю как прикасаюсь ко дну и не тону,
Как понимаю: все там, а я здесь…
И не понять где высь, а где низ, где гордость, где спесь.
Мой обед оказался не плох – удивительно,
Я ведь забылась, унеслась непростительно.
Все живи говорят мне, вокруг оглянись,
Не проспи, стихами увлекшись, жизнь
У тебя ведь дети, работа, семейные обязательства,
А я пишу стихи – такое вот нежелательное обстоятельство
Я пишу, а потом боюсь перечитывать.
Вдруг все написанное, выплеснутое, слитое как в бреду
Окажеться чистым листом.
И я окажусь не там, где я есть а перед пустым столом.
Не в самой гуще событий, а за чьим-то чужим щитом.